Стихи о театре от любителей

Ольга Бычкова

Мне нравится этот мир
С деревьями из фанеры,
С подвешенной к потолку
Гирляндой лампочек-звезд,
И будней спокойный ход,
И нервная дрожь премьеры.
Мне нравится, как встает
Меж сценой и залом мост.
Звенящая тишина
Глубоких и сильных пауз,
Когда каждый зритель вдруг
Дыхание задержал.
Ах, как же он смотрит! Нет,
Напрасно сдержать пытаюсь
Я слезы. Они текут,
И плачет со мною зал.
Не странно ли? Отчего?
Ведь, в сущности, все неправда.
И Чехов давно сказал:
«Театр – это лазарет…».
Что ж, может быть, это так,
Но я быть больною рада,
И, видно, останусь ей
Уже до скончанья лет…

Галина Юдина

Театр

Театр! Мой смысл, затерянный в пространстве,
Манящий души, словно в мир иной,
Увековечен в клоунском убранстве,
Сокрытый плюша мёртвой тишиной.

Лишь отголоском пробудившей веры
И эхом таинства, и шелестом кулис
Заставил в невозможное поверить
И музой Гения над миром вознестись.

Театр! Мой Бог, моё святое бремя -
Возможность жить, творить и созидать.
Пронзил века, пространство он и время,
Чтоб править бал и миром управлять.

Там запах слёз и счастья, и страданий,
Там боль и страх, рыдания и смех,
Там, затаив в волнении дыханье,
По праву ждёт заслуженный успех.

Оваций бурных верная награда
За тяжкий труд, за пот и кровь порой.
За жизнь и смерть, от рая и до ада -
Отмечен путь блистательной игрой.

Театр! Мой мир, введя в свои покои,
В свой храм добра, надежды и любви,
От груза дней прошедших успокоит
И от недуга будней исцелит.

Артист

Я наблюдала за твоей игрой,
Не смея ни дышать, ни шевелиться.
Ты умирал на сцене, ангел мой,
В последний миг спеша со мной проститься.

Последний вздох, как первое рожденье,
Судьбой отпущено тебе такое право.
А зал рыдал в неистовом волненье,
Кричал сквозь слёзы: «Браво! Браво! Браво!»

И умер ты..., и всё вокруг померкло,
Качнулся зал и затаив дыханье,
Я жизнь свою к твоим ногам низвергла,
Поверя в смысл земной существованья.

Цветы, как звёзды, падали на сцену,
Ты улыбался смерти не подвластный.
И сбросив груз терзаний и сомнений,
Я поняла, что жил ты не напрасно.

На последнем спектакле «Сирано де Бержерак»

Я помню этот взгляд, то пристальный, то нежный
Из темноты кулис смотрящий на меня.
И так печален он, так тих и безнадежен,
Такой немой тоской глаза твои манят.

Мужайся, Сирано, тобой играет случай.
Не упрекай меня за боль свою кляня.
Сражайся, Сирано, тоской себя не мучай,
В тебе стихи горят в отместку за меня.

За мой последний вздох твоё пронзает слово,
За прерванный мой стон ты платишь по счетам.
Я признаюсь тебе и припадаю снова
К твоим таким родным волнующим рукам.

Но голос твой дрожит и шпага непослушна,
И растеряв стихи, смешавшись с тишиной,
Закончив монолог, томительно и грустно
Из глубины кулис ты наблюдал за мной.

И в тот короткий миг - последняя попытка
Предать свою любовь, что проще и честней...
Не наградить себя прощальною улыбкой,
Проститься, не простив, что может быть больней!

***
Не лицедей ты, ни актёр, ни клоун,
Ты в жизни не играешь, как на сцене...
Уход твой не овациями полон,
И выход твой не зрителями ценен...

Я прикоснусь к твоей щеке без грима
И взглядом зал ликующий окину,
Мне эта боль людская нестерпима,
А боль твоя намного нестерпимей...

Чужую жизнь прожить лишь удаётся
В ущерб своей. И это непреклонно.
В твоей груди чужое сердце бьётся,
И жизнь твоя на сцене вне закона...

***
Потешьте правдой, милый лицедей,
Нам ложь претит и оставайтесь с миром.
Лечитесь правдой, коль душа слабеет,
Притворство – не лекарство для кумира..

Артист взошёл на сцену, как на плаху,
Он с правдой жил, судьбы не предрекая,
Нас заставлял смеяться или плакать,
Одним желаньям нашим потакая.

Кружился он в судьбы водоворотах,
Он забывал про собственные нужды,
Он жил не для себя, но для кого-то,
Он жил затем, чтоб зрителю быть нужным.

Он светом рампы освещал дорогу,
Кулисой прикрывал больную душу,
Ему ночами грезилась свобода,
Его никто не слышал, хоть и слушал...

Чужою смертью умирать на сцене,-
Не каждому дано такое право...
И эту роль Всевышний лишь оценит,
А верный зритель громко крикнет «Браво!»

Ирина Тихонова

стихи, посвященные актерской династии Дворжецких

Глаза с портрета

Источают глаза не печаль,
Выражают глаза не укор.
Не в далекую дальнюю даль-
Он на нас обращен, этот взор.

Может быть он немного колюч,
Неуютно кому-то под ним.
Как незримый рентгеновский луч,
Он, как истина, неумолим.

Отвернись, можешь просто уйти-
Благо выбора есть у тебя.
А захочешь- постой и прочти
Что-то важное в них для себя.

Сколько видели эти глаза,
Поделить с кем-то - хватит с лихвой!
Жаль, что ими на пленку нельзя
Все заснять было, что пред собой.

Были б кадры такие на ней-
Отказался бы разум принять.
Выжил, выстоял, веру в людей
В том аду смог он не потерять.

И читается в этих глазах
Беспредельная к жизни любовь.
Потому может вразных ролях
Проживал не одну вновь и вновь.

Не забыть и не спутать: Лансдорф,
Взгляд лукавого старца Луки.
Просто магия- что Мессинг Вольф!-
Струны трогает вашей души.

А когда испытанье ему
Снова выпало: свет вдруг погас,
Невдомёк было то никому,
Зрячей многих он был среди нас!

***

Эти двое так несхожи! Так похожи!
Их родство - не может быть родней.
Судеб непростых историю итожит
Разницей в полвека общий юбилей.

Вместе навсегда они в двадцатом веке.
Через все столетье - от начала до конца-
Жизни даты. Того века вехи
След оставили не одного рубца.

Им двоим дано было так много:
Внешность, голос, обаяние, талант.
Оба словно поцелованные богом.
Видит он: сполна оплачен ими грант.

Старший - космос, целая планета
Дел, событий, увлечений, творческих идей.
Младший вспыхнул яркою кометой,
Главных так и не сыграв своих ролей!

Сколько типажей они переиграли –
На слуху у всех тот список послужной.
Короли, профессора их, генералы
Цвет составили бы нации любой.

Дворж и Дворжик - так друзья их называли,
Это как пароль, все знали наперед,
Что плечо они охотно подставляли.
Жизнь ведь-театр, там свой есть «срочный ввод».

Первому с такой фамилией ДВОРянской
И графой «происхожденье - из дворян»
Сценаристы - те, что на Лубянке,
Роли страшные писали в свой роман

Но ни вкуса к жизни, ни свободы духа
Не убили в нем ни Беломор, ни Соловки.
Жадно: зреньем, обоняньем, слухом
Жизнью упивался он, сценарию вопреки.

А она с лихвой преподносила испытанья.
Пощадила. И не будет только одного,
Самого невыносимого страданья:
О младшем не узнает - не успеет- ничего.

Если б можно было то мгновение исправить!
Жуткий файл стереть, чтоб девственно был чист.
Нет, не кликнуть мышкой, не скопировать, не вставить
Так замыслил он, Всевышний программист.

В жизни многое, случается, бывает –
Плохо об ушедших никогда не говорят.
Но без глянца эти двое - каждый знает,
Всё такие же в сто лет и пятьдесят.

2007 - 2024 © Театральный калейдоскоп

Top.Mail.Ru

Поиск по сайту